Д Димитрюк - За горизонт. [СИ]

Никитос — человек с пониманием, лишних вопросов не задаёт. К обеду обещает подвезти патронов и обрез «Зауэра». Под конец, однако, предупреждает, что внезапно уезжает в отпуск. Два плюс два — я не хуже него складываю. Что же, можно понять человека, это определённо не его война.

Дома монотонно обзваниваю знакомых поставщиков — надо снять с них хоть какие–то откаты напоследок. Те, что успею за два дня.

Закончив со звонками, под пристальным взглядом Мухи пакую шмотки к переезду в иные миры.

Откручиваю от стены оружейный ящик. В ящике «ИЖ-27» двенадцатого естественно калибра и сотня всяких патронов.

Бестолковый кизлярский «Орлан», и толковая самоделка от местных умельцев. Хотя, если подумать, мне не шкуру снимать, а в брюхо пырнуть «Орлан» самое то, что надо будет. Не хотелось бы доводить до этого самого — пырнуть, но тут выбор по большей части будет не за мной.

Армейский бинокль «Б7х35» 1983 года призыва. Сугубо военное изделие тяжеловатое для ходовой охоты, но дарёному коню в зубы не смотрят. Даже если у коня пара крохотных сколов на краю левой линзы. Обзору этот дефект практически не мешает.

Армейский алюминиевый котелок с флягой в брезентовом чехле.

О! Где–то каска была?

«СТ-58» хоть узнаю, как называется, а то, как подарили на четвертной, так и пылится у сына в игрушках.

Надеваю стальную сферу на голову, беру в руки ружье и смотрюсь в зеркало.

Н–да, чего–то не хватает? А чего?

Смирительной рубашки не хватает.

Фонари, капканы, патронташ, дробь, две банки «Сунара», коробочка капсулей «жевело», набор для чистки ружья, масло и прочие охотничьи мелочи. Пулелейки жаль нет, пригодилась бы, я полагаю.

Потом пакую кучу инструмента: перфоратор, шуруповерт, лобзик, малая болгарка. Все в старых потрёпанных корпусах, но с нулевой начинкой. Ремонтом всякого–разного инструмента тоже моя служба занималась. Под это дело я договорился, чтобы в старые корпуса вставили нулевые потроха. После чего списал инструмент, как не подлежащий ремонту.

Два пластиковых ящика со всякой мелочью, наборы ключей и отвёрток, коробки с гвоздями, шурупами и прочим крепежом. Много всего скопилось. К подготовке строительства собственного дома я подходил весьма основательно. Причем дома — это лишь малая толика, необходимая по хозяйству.

Перехожу к одежде. Пакую все в двухместную брезентовую палатку: спальник, болотники, простые сапоги, берцы и прочее, прочее, прочее. Ничего так тючок вышел, с трудом поднимается. Хорошо, что не выбросил коробки из–под бытовой техники. Распихиваю в них всякий хлам смутной полезности: кроссовки, бутсы, спущенный мячик, спортивные трусы, футболки, носки (маловато будет прикупить бы надо), детские шмотки, кухонная утварь, предметы гигиены.

К часу ночи бутылка водки лишается таки девственности, и внезапно обнаруживается, что в шкафах полно вещей жены.

Шубы, перчатки, зимние сапоги и туфли на шпильке мне точно без надобности. А выкидывать жалко. Заворачиваю все это богатство в две старых простыни.

Утром отнесу соседке снизу, комплекция у нее почти как у моей супруги. Девка она неплохая, хотя и дура. В свои неполные двадцать лет успела нагулять смешного карапуза, и вместе с ним повисла на шее у матери. Так что ей вещи лишними точно не будут.

А вот все остальные вещи жены пакую в огромную коробку из–под телевизора. В коробку помещается едва ли треть тряпья. Налицо явный дефицит тары. А еще иголки, нитки, отрезы такни, заботливо заныканные в ожидании второго ребенка пеленки–распашонки и прочие детские вещи, из которых сын уже вырос, а выкинуть жалко.

Дефицит упаковочных материалов решаю путем снятия штор из детской, а вот куда паковать запас провизии ума не приложу. Макарон, круп, специй, консервов, соли у меня весьма солидный запас.

Как не крути, придется завтра искать дополнительную тару.

Ближе к утру бутылка водки показывает дно. А я, дойдя до предела своих возможностей, с мыслью «А не разыграл ли ты меня мил человек?», отбиваюсь ко сну.

Утро красит красным цветом стены древнего кремля. Значит, пора гулять Муху, и вообще нас ждут великие дела.

Сперва заскакиваю на работу, разгоняю по работам личный состав вверенного мне отдела. Разгоняю всех, кроме особ облечённых особым доверием моей персоны. Особы, облечённые моим особым доверием, получают спец. задания. В качестве бонуса нарезаю им куски пирога моих откатов.

Они и забегали. Кто же первый из вас тугодумов сообразит, что место освобождается?

А мне самое время заняться презренным металлом.

Борю я знаю лет пятнадцать. Из них восемь лет мы увлечённо бросали друг друга на татами. Что, надо заметить, у Бори лучше получалось, он был коренастее и тяжелее. Потом судьба развела нас. После школы Борис куда–то пропал года на три. Чтобы через три года всплыть в мастерской по ремонту ювелирных изделий. Так и сидел там помаленьку.

Стоящая возле дверей старушка с влажными глазами, шелестит пересчитываемыми купюрами.

— Осторожнее бабушка. Деньги не светите лишний раз. Время не то сейчас, — бабка скользит по мне затравленным взглядом и прячет деньги в сумку.

— Здорова, Борис! Как сам?

— Ба! Какие люди. Подваливай к нашему столику, — Боря открывает брутальной массивности дверь в свою конторку, вешает на окошко плакат «Ушёл на 10 минут» и опускает жалюзи.

— Нус, с чем пришёл? Кофе будешь? Натуральный, только вчера из Риги привезли.

Кофе я не люблю. Употребляю по необходимости, но не люблю. А после бабкиных взглядов так и совсем кофе не хочется.

Но надо.

— Беда с ними, — Боря колдует у кофеварки. — Пенсии по три–четыре месяца задерживают. Вот и несут последнее. Ща получше стало, а вот в прошлом году думал свихнусь или сопьюсь от такого, — Борис разливает по чашкам сваренный кофе. — С чем пришёл. Опять цепь подпаять? — Боря выкладывает на стол пачку сахара.

— Что скажешь? — кладу перед Борей пару монет.

Пока я отхлёбываю кофе, Боря вскрывает упаковку и укладывает по очереди монеты на весы. Потом подносит монеты к здоровенной лупе.

— Настоящие и думать нех. Банк ограбил?

— Нет, рассчитались за кабель неучтённый.

— Золотом стал брать? Растёшь.

— И им тоже. Кстати, есть, что на продажу?

— А тебе что, изделия или металл?

— Металл.

— Ты понимаешь, хозяин тут не я и нормальной цены дать не смогу. Сколько рыжья–то надо?

По–быстрому прикидываю свои текущие финансы, — Тысяч двенадцать зелени отоварить.

— Это осилим. Соберу монеты и погляжу, что там есть помассивней. Кольца обручальные возьмёшь? — не хочется мне кольца брать.